Всегда хотел написать книгу, которая тебе понравится. Пишу, стараюсь, вот их уже три на моем счету. Но никогда не узнаю твоего мнения, ведь ты их не прочтешь. Только теперь меня уже это не останавливает, я не смогу отбросить все то, что со мной стало за это время, то, кем я стал благодаря тебе. И буду писать дальше, лучше. Стану мастером слова. Лишь потому, что ты заслуживаешь наилучшей книги. Когда-нибудь я обязательно напишу ее. И пусть ты не прочтешь и ничего не скажешь. Я просто буду знать, что сделал все возможное для того, чтобы подарок был тебя достоин. Это мои методы выражения любви.
суббота, 23 июля 2011
Так меня еще не раздавали в сети... эти даже обложку не поленились тиснуть: Воровать, так воровать
пятница, 22 июля 2011
Ты просто разменная монета. Тобой никто и никогда не дорожил. Это настолько очевидно, что почти не обидно. Никто и никогда не протянул руки и не сказал заветных слов. Не надо громких фраз и феерических признаний, всего лишь: «Ты мне нравишься, я хочу быть с тобой». Так мало. И так много. Ни разу. Ты всегда первый. Тебе отчаянно холодно, поэтому не сдерживаешься и делаешь тот самый первый шаг, за который тебя же потом и упрекнут: «Ты первый это начал, ты сам этого хотел». Какая-то осточертелая неправильность во всем. Хотел. Только этого ли? Таких ли отношений ты хотел, когда за все в ответе только ты, а очередная барышня стремится сесть тебе на шею и свесить ноги, истерить и плакать, требуя стать ковриком и упрекая, пробивая на ревность и устраивая показательные выступления? Ты не выдерживаешь. Ты уходишь. У тебя репутация гуляки, который и любить-то не умеет. Но ответь, хоть раз тебя пытались остановить, удержать, сказать, как дорожат тобой? Хоть раз вернуть пытались? Нет, ни разу. Ты никому не дорог. Сам придумал себе отношения и сам в них варишься. А потом бежишь от однобокости и безответности. Но от этого лишь сильней проступает клеймо ветреного донжуана. А ты ведь просто хотел, чтобы тебя любили, чтобы тобой дорожили. Напрашивается вопрос: так кто же игрушка? Ты не ответишь. Снова улыбнешься, как ни в чем не бывало. И снова влюбишься, когда устанешь быть один. Но промолчишь. Больше не признаешься и никого не позовешь. Потому что тебя никто и никогда не звал. Поэтому не осталось больше сил. Ты можешь только улыбаться и пожимать плечами, отмахиваясь, мол, не сложилось. А еще в тебе долго и надсадно будет гореть обида на то, что никому и никогда по-настоящему не был нужен. Тебя охотно манили и обжигали, и даже отвечали на твои признания. Тебе всего лишь потакали, но забывали сразу же, как только ты лишался сил и уходил. Так что смирись, ты навсегда останешься один. Потому что никто не позовет и не протянет руку.
четверг, 21 июля 2011
Литература делится на три вида: женскую, мужскую и... литературу.
Путь начинающего литератора тернист и сложен. А еще ядовит и упадочен, если этот литератор окружен сплошь феминами. Как-то так повелось, что к мнению Сереги я склонен не прислушиваться, да и всегда считаю, что близкие слишком уж снисходительны ко мне. Прислушиваясь только к похвалам, невозможно вырасти. В итоге остается сеть и литературные ресурсы. Много пришлось пройти таковых. Сложилось так, что изначально в сетевом окружении меня любимого сплошь одни фемины. За время литературных потуг наслушался от них всякого. И чем ближе фемина к литературе, тем ядовитее и гаже. Сразу сделаю отступление на тему того, что сударыню Элацио к феминам я не причисляю, а милые создания: Анита, Шерлок и Сол – они из разряда близких и нежно любимых, поэтому этот опус тоже не о них. Есть еще пара человек, которые по паспорту вроде ж, но по образу мышления и поведению – нормательные мужики. Однако вернемся к теме.
Литературные фемины – это ж ужасть какая-то. Особенно если такая сама пишет или не дай ёже закончила филфак. Более самовлюбленных и самодовольных хамок в жизни не встречал. Эти дадут кому угодно фору в стремлении укусить и облить грязью. И чуть что, так сразу начинают вопить, что я не воспринимаю критику. Да неужели? Всегда в такие моменты хочется тыкнуть им в лицо то, что делает со мной Элацио. Только она умеет указывать на ошибки не оскорбляя и не унижая. Воспринимаю критику, прислушиваюсь, исправлю. Если бы было не так, то ТС до сих пор осталась бы в первоначальном варианте. Но я же её пять раз переписал и перередактировал. Естественно, первая книга никогда не станет чем-то достойным публикации, на то она и первая. Но на этом примере хорошо просматривается именно мое отношение к критике.
Я ведь действительно чуть не привык к тому, что мнения о моих работах могут быть лишь презрительные и скептичные. Наверное, провидение сжалилось, и когда я уже был на пределе, оно послало АСа с пригласительным письмом. Пригласили в клуб писателей. Там, конечно же, есть такие начинающие выскочки, как и я. Но есть и публикуемые авторы, прошедшие через персональный ад первых столкновений с издателями. Взрослые заматеревшие дядечки. И у меня случился коллапс сознания. Мир распался на молекулы, и вот уж которые сутки не хочет собираться в цельную картину. Эти дядечки приходят, читают, дают рецензии. После всего втаптывания в грязь литературными феминами, ко мне вдруг стали относиться как к равному. Какой-то нездоровый шовинизм. Ведь эти дядечки тоже критикуют, раскладывают по полочкам мои провтыки и ошибки, указывают на косяки. Вот только делают это максимально тактично и вежливо. А еще считают мои работы действительно хорошими и удивляются, почему я до сих пор не публикуюсь. Да не отправил до сих пор в издательство, наслушавшись тридцать три тонны оскорблений в адрес моих работ. А Астахов крутит пальцем у виска и пинает отправлять «Иномирянина» Стругацкому, потому что у того хороший литературный вкус и он обязательно оценит этот рассказ, причем в обход приемного редактора… потому что она тетка странная, и некоторые авторы лишь напрямую добились публикации, потому что она их «зарезала». И ведь не сказать, чтобы Астахов сильно уж хвалил «Иномирянина», он вообще считает, что там финал не дотянут, да и другие поправки вносил. Тем не менее, оценивает высоко. А еще там у меня появился свой кумир. Пишет так, что вытряхивает душу, а уж настолько легкий и красивый слог… аж завидки берут. Из тех, перед чьим талантом можно только преклоняться. Казалось бы, ему какое дело до начинающих писак? Так нет же, ничуть не чванлив. Не стану светить фамилию, пущай живет спокойно. Он взялся за «Пожирателя». Ругался, тыкал носом и в канцелярщину и в рваность повествования. Но похвалил. Понравилась ему повестушка. Потому и ратует за исправления. Странное ощущение, вроде и покритиковал, а все равно тепло от его слов. Как-то он… тонко, что ли? Без высокомерия и желания унизить. «Скромен как кролик». Теперь вот жду, пока эти двое вынесут вердикт моему «Мечу».
И все равно не понимаю, почему так получается, почему разнокалибровые и даже разновозрастные фемины на меня вечно ежом, а взрослые мужчины, состоявшиеся писатели, вот так дружелюбно и… на равных. Тот же Астахов высоко ценит мое мнение и напросился на вычитку его нового романа. Это действительно убило. Не может не убить, когда сам считаешь себя косноязычным, и барышни со всех ресурсов всячески это ощущение культивируют в тебе, а тут приходит человек, которого не просто читаешь, а глотаешь с невероятным наслаждением, и говорит, что у тебя чувство слова такое, что мало кто из издаваемых похвастать может. И полный раздрай в чувствах. Почему писатели считают, что пишу я хорошо, а девочки, которым ничего не светит на литературном поприще, всячески пытаются сравнять меня с плинтусом? Почему такие крайности, и нет никакой золотой середины? Я растерян…
Литературные фемины – это ж ужасть какая-то. Особенно если такая сама пишет или не дай ёже закончила филфак. Более самовлюбленных и самодовольных хамок в жизни не встречал. Эти дадут кому угодно фору в стремлении укусить и облить грязью. И чуть что, так сразу начинают вопить, что я не воспринимаю критику. Да неужели? Всегда в такие моменты хочется тыкнуть им в лицо то, что делает со мной Элацио. Только она умеет указывать на ошибки не оскорбляя и не унижая. Воспринимаю критику, прислушиваюсь, исправлю. Если бы было не так, то ТС до сих пор осталась бы в первоначальном варианте. Но я же её пять раз переписал и перередактировал. Естественно, первая книга никогда не станет чем-то достойным публикации, на то она и первая. Но на этом примере хорошо просматривается именно мое отношение к критике.
Я ведь действительно чуть не привык к тому, что мнения о моих работах могут быть лишь презрительные и скептичные. Наверное, провидение сжалилось, и когда я уже был на пределе, оно послало АСа с пригласительным письмом. Пригласили в клуб писателей. Там, конечно же, есть такие начинающие выскочки, как и я. Но есть и публикуемые авторы, прошедшие через персональный ад первых столкновений с издателями. Взрослые заматеревшие дядечки. И у меня случился коллапс сознания. Мир распался на молекулы, и вот уж которые сутки не хочет собираться в цельную картину. Эти дядечки приходят, читают, дают рецензии. После всего втаптывания в грязь литературными феминами, ко мне вдруг стали относиться как к равному. Какой-то нездоровый шовинизм. Ведь эти дядечки тоже критикуют, раскладывают по полочкам мои провтыки и ошибки, указывают на косяки. Вот только делают это максимально тактично и вежливо. А еще считают мои работы действительно хорошими и удивляются, почему я до сих пор не публикуюсь. Да не отправил до сих пор в издательство, наслушавшись тридцать три тонны оскорблений в адрес моих работ. А Астахов крутит пальцем у виска и пинает отправлять «Иномирянина» Стругацкому, потому что у того хороший литературный вкус и он обязательно оценит этот рассказ, причем в обход приемного редактора… потому что она тетка странная, и некоторые авторы лишь напрямую добились публикации, потому что она их «зарезала». И ведь не сказать, чтобы Астахов сильно уж хвалил «Иномирянина», он вообще считает, что там финал не дотянут, да и другие поправки вносил. Тем не менее, оценивает высоко. А еще там у меня появился свой кумир. Пишет так, что вытряхивает душу, а уж настолько легкий и красивый слог… аж завидки берут. Из тех, перед чьим талантом можно только преклоняться. Казалось бы, ему какое дело до начинающих писак? Так нет же, ничуть не чванлив. Не стану светить фамилию, пущай живет спокойно. Он взялся за «Пожирателя». Ругался, тыкал носом и в канцелярщину и в рваность повествования. Но похвалил. Понравилась ему повестушка. Потому и ратует за исправления. Странное ощущение, вроде и покритиковал, а все равно тепло от его слов. Как-то он… тонко, что ли? Без высокомерия и желания унизить. «Скромен как кролик». Теперь вот жду, пока эти двое вынесут вердикт моему «Мечу».
И все равно не понимаю, почему так получается, почему разнокалибровые и даже разновозрастные фемины на меня вечно ежом, а взрослые мужчины, состоявшиеся писатели, вот так дружелюбно и… на равных. Тот же Астахов высоко ценит мое мнение и напросился на вычитку его нового романа. Это действительно убило. Не может не убить, когда сам считаешь себя косноязычным, и барышни со всех ресурсов всячески это ощущение культивируют в тебе, а тут приходит человек, которого не просто читаешь, а глотаешь с невероятным наслаждением, и говорит, что у тебя чувство слова такое, что мало кто из издаваемых похвастать может. И полный раздрай в чувствах. Почему писатели считают, что пишу я хорошо, а девочки, которым ничего не светит на литературном поприще, всячески пытаются сравнять меня с плинтусом? Почему такие крайности, и нет никакой золотой середины? Я растерян…
вторник, 19 июля 2011
"В моём эгрегоре никто не качает!!!" (с) Савельев
Как-то оно так мило получается… девочки с одного небезызвестного портала презрительно фыркали и говорили, что мне надо повышать уровень и вообще я бездарь, мелко плаваю. А издающиеся взрослые мужики с другого ресурса настоятельно рекомендуют публиковаться и считают, что пишу я очень годно. Странно, да? А я ведь с ними не знаком. Да и льстить незнакомому писаке им резона нет. Навевает на размышления… а чего тогда дримовские девочки так взъелись в свое время на мою писанину? Хм… видимо, таки сильно не пришелся ко двору. Зато вполне так уютно приняли в среде писательской. Странно всё это…
И все же мне хватило суток, и я добил админа, чтобы он внес необходимые поправки в управление персональной страницей. Теперь тот сервис стал удобней и понятней. И, кажется, там я приживусь. Уютно там, черт побери! Да и админ в кои веки вменяемый попался и на конструктивный диалог идет, прислушивается к мнению и пожеланиям пользователей. Победа, бля!!!
понедельник, 18 июля 2011
Новое развлечение: затролль админа за первые сутки пребывания на ресурсе. Он меня уже ненавидит.
суббота, 16 июля 2011
Яйца вытекли в носки... (с)
Живу вне мира, но внутри себя. Вечная лажа с этими полными погружениями. Тут бы побиться тентаклями о звездолет, как говорит одна сударыня, посетовать на непонимание окружающих. Но это было бы нечестно. Почему? Потому что, по всей видимости, я как раз и не нуждаюсь в понимании. В одном из разговоров с Аринкой промелькнул вопрос, мол, почему все так и я такой. Тогда ответил – потому что в этом мире я лишь одной ногой, даже не наполовину. Всего лишь подсматриваю, присматриваю за своими. Пожалуй, в этом мире я не умею любить. И по правде говоря, не особенно-то хочу. Трепетно и бережно охраняю своё одиночество. С другой стороны, как заметил Серега, я никогда не один и мне никогда не бывает скучно. Даже забавно наблюдать за собой со стороны на тему: когда же мне наскучит играть в человека? По устоявшейся привычке приближаю к себе людей. Зачем? Давно уже забыл, зачем. Любить я не умею, зато умею делать больно, дарить иллюзию любви. Наверное, по человеческим законам я считаюсь жестоким человеком. А все лишь потому, что бережно храню свои границы. И люблю игры. Поиграй со мной. Но если ты нарушишь правила игры, то я исчезну, растворюсь. Меня больше не будет в твоей жизни. Возможно, это ударит тебя. Но… я все равно так поступлю. Потом что никому не позволено разрушать меня. А я – не здесь. Прекрасно понимаю, что со мной может оставаться лишь тот, кто сумеет и захочет пройти в захлопнутую дверь. Туда, где я настоящий, целый, туда, где я не одной ногой, а разумом и сердцем. Почему я все еще частично здесь? Ответ предельно прост: мне хочется поделиться тем другим миром, где жизнь более яркая и насыщенная, где я живой, а не всего лишь тень над клавиатурой ноутбука. Наверное, мне всё еще хочется кричать о том, что этот мир не настоящий, что это всего лишь иллюзия, в которую все верят. Не все. Но тех, кто смог раздвинуть свои границы и выйти к горизонту – очень мало. Мне очень хочется любить. Но я утратил всякий смысл тех отношений, что мне подсовывают. Куда ни глянь, сплошь пошлость и банальщина, доведенная до розовосердечного абсурда. Игра в семью, а то и хуже – игра в репетицию игры в семью. Но только никто не понимает, что есть – настоящее сближение, когда друг в друга прорастаешь, сплетаешься корнями и ветвями. А мне все время предлагают суррогат. Причем весьма низкопошибный. Тошнит уже от этого. Иногда хочется спросить у человечества, остался ли еще хоть кто-то веселый и злой, или выродились настоящие романтики, остались только нытики и «построители семейств»? Вульгарщина, возведенная в ранг закона. А по мне плачут вересковые пустоши и заросли тамариска. Я бы сломал все то, что есть сейчас, недрогнувшей рукой разрушил бы то, чем дорожу, если бы… только вот нет такого человека, ради которого я это сделал бы. А ваши «уси-пуси» мне противны. Найдется ли хоть кто-то, по кому я смогу по-настоящему скучать, кого я не буду тащить за собой, звать? Кто-то, за кем я полечу, до кого захочу дотянуться? Неужели я достоин лишь ноющих, неуверенных в себе «нежных фиялок»? Трусливые создания. Никто и никогда так и не решился сказать мне первым хоть что-нибудь, что заставило бы мое сердце биться чаще. Сидят по своим норам и трясутся. И ни у кого не хватает смелости. А когда им протягиваешь руку, то не пытаются лететь с тобой, а тянут в свое болото. Не хочу. Не буду. И откровенно пофиг, что этими словами я кого-то там ударил. Тот, кто действительно ценит себя и меня - тот никогда не примет эти слова на своей счет. Тот, кто прекратил ползать и уверовал в себя никогда не сочтет, что эти строки про него. И посмеётся вместе со мной. У меня завышенное ЧСВ? Да похрен, я реально стою гораздо большего, чем вы можете себе представить. И дать могу больше, чем кто-либо. Умейте взять. Слабо? Тогда сидите и молчите, и хлюпайте носом о том, какой я жестокий и пофигист, и наплевательски отношусь. И всякое прочее, чего вы там надумать мастера. Когда мне наскучит ждать, я просто уберу ногу с порога и уйду. И кто пойдет со мной – тот сам решит, кто я для него.
понедельник, 11 июля 2011
Бгг, что ни день, то веселуха. А ругательную на молодежь статейку мило спросили и забрали на международный портал...
Либрусек - сволочь!!! Мало того, что вечно работы тырят неспросясь, так еще и "Сноходца" определили в жанр - ужасы! ГАДЫ!!!!
воскресенье, 10 июля 2011
Количество читателей: 666
пятница, 08 июля 2011
Я написал странную книгу. Даже мой редактор не понял, чего я написал. Я - сказочный долбоёб.
Не, всё понятно, но что конкретно?..
Не, всё понятно, но что конкретно?..
08.07.2011 в 00:39
Пишет Ласточкин:Соционика такая соционика...
- Во у нас семейка! Штирлиц, Бальзак и Жуков!
- Ну заведите одного Есенина, поприкалываться...
- И одного Гексли, для веселухи!
URL записи- Во у нас семейка! Штирлиц, Бальзак и Жуков!
- Ну заведите одного Есенина, поприкалываться...
- И одного Гексли, для веселухи!