16:59

Хочется тишины. Банальной простейшей тишины. И спокойствия. А её нет. Да, я люблю своих близких и считаю их самыми замечательными людьми, но даже самые замечательные могут достать, если будут думать только о себе. И я молчу. Не протестую и не прошу этой грёбаной тишины, потому что думаю о них. Им что-то важно, у них что-то происходит, какие-то события, проекты, надежды, чаяния, планы. У всех своя жизнь, а я за бортом. Но я не против быть за бортом, мне даже нравится, очень нравится разграничение и отчуждение. Пусть меня оставят одного с моими проблемами и срывами. Но пусть своими не грузят. Это было бы нормально и честно.
Раньше удавалось прятаться в интернет. Сейчас и этого лишен теми, кто близок по сети. Когда человек, которым я восхищался, превращает любимый сайт в помойку и площадку для холиваров - это мерзко. И меня это задевает. По факту огрёб за всех. И тем мерзее от того, что этот же человек пришел повыпендриваться показушно, чтобы и ему штраф влепили, ибо как же - скандальная репутация и ни одного штрафа. И по горячим следам новый холивар. И, естественно, идеологический противник не остаёт, выдвигая новую провокацию. Превратили сайт в помойку и перебрасывание дерьмом. Пидарасты.
Я злой и мне похуй.

@темы: Оранжевые в синие квадраты и белую звёздочку... тараканы!, ЖЗЛ, как говорится... или реал-тайм, Милорд, такой милорд..., Словорубная!

22.03.2012 в 15:11
Пишет  Ласточкин:

Ибо
"Он достался им совершенно бесплатно, уже взрослым. Ни тебе бессонных ночей над колыбелькой, ни режущихся зубов, ни педиатров, ни прочих приложений к взрослению. Один целый незамутненный воспитанием кот. Семья умилилась, восторженно поохала и назвала кота Боренькой. Раза четыре. А потом стало как-то не до того.

Оличительной особенностью этого кота была бездонность. Кот жрал. В максимальном смысле слова. Как будто не для себя одного жрал, а для всей кризисной Греции в придачу. Пёр по кухне полосатым танком, отодвигая детей от стола вместе с табуретками. Молотил бойкой мясорубкой и свое, и найденное, и спёртое. Не пропускал мимо даже комаров — ловил и жрал с мордой гурмана.

Познакомиться с Боренькой

URL записи

@темы: Порвать на хомячков!, Сохранить нельзя потерять...

14:53

Сдаётся мне, что это будет очень долгий день. Святые ёжики, дайте мне терпения!

@темы: ЖЗЛ, как говорится... или реал-тайм, Страдальческое, разве не заметно?

Наверное, все авторы иногда поддаются унынию из-за негативных отзывов на их творчество. Я - не исключение. Но интернет подбрасывает отличнейшее лекарство. Нет, я, конечно, не Кант, но если его ругают, то меня и подавно можно. И всё же, читая подобные отзывы на классиков, на мировые шедевры, ловлю себя на мысли: "И после этого я комплексую?!"

Итак, отзывы...
Блондинки плакали, кололись, но продолжали грызть Канта.

Иммануил Кант
«Нудно и скучно. Мухи дохнут на лету.
А если серьезно, то я разочарована: могло бы и лучше. Простой, по сути, текст, изложен так, будто Кант открыл нам тайну века — сенсация! Ничего особенно нового я не вычитала, что очень странно, ведь я не особо-то разбираюсь в философии.
Делаю выводы (не менее сенсационные): будь проще и люди к тебе потянутся.»
«Толково, но уж слишком загрузно — переписать человеческим языком, что ли?»

Закусывали Ницше...

Фридрих Ницше, «Так говорил Заратустра»
"… уже с первой страницы мне стало ясно — эта книга является бредом воспалённого ума.
И написать было бы достаточно только одно слово — Ахинея! Более добавить мне нечего."
«Это просто кошмар какой-то. Я готова воспринимать философию, но просто невозможно же читать. Может, конечно, это и „своего рода ницшеанская Библия“, но я лучше просто Библию почитаю.»

... отвлекаясь на Гюго.
Виктор Гюго, «Человек, который смеется»
«Маринина 19-ого века.»

@темы: Страдальческое, разве не заметно?, Сохранить нельзя потерять...

11:34

Когда Ласточкин выяснил степень оторванности меня от мира – родился мем. Как-то в разговоре не помню о чем, он проронил фразу: «Когда Ельцин умер…», в ответ получил моё искреннее удивление и вопрос: «А что, Ельцин умер?». Примерно в тот момент Ласточкин и задумался о том, насколько я живу вне мира, насколько полно моё погружение во внутреннее состояние и сколь высоки стены, отгораживающие от социума. Примерно тогда и родился мем: «И да, Ельцин умер».
Вчера Ласточкин вещал что-то на тему контента, журналистики, подачи информации, ссылаясь на уровень журнала «Esquire». В ответ на мой заинтересованный взгляд и вопрос, чё за журнал такой, естественно просветил, что это как три кита: «Esquire», «Cosmopolitan» и «Men's Health» - гендерные толстые глянцы. Опять наткнувшись на мой, безусловно, любопытный, но ничего не понимающий взгляд человека, который слышит новые незнакомые слова, Ксандр добавил каноничное: «И да, Ельцин умер». И ржал надо мной, то ли стебя, то ли умиляясь, какой я инопланетянин.

@темы: Оранжевые в синие квадраты и белую звёздочку... тараканы!, Сохранить нельзя потерять...

13:22

Как должен себя чувствовать человек после распивания шампанского в час ночи? Нормально такой человек себя чувствует. Даже с лёгким оттенком удовлетворения.
С именинницей меня любимого! Родимой чадушке исполнилось 19 годиков, совсем большая стала. Радуюсь и горжусь, чего уж там. Счастливый родитель. Да и шампанское с тортом были вкусными. Деточка завеялась отмечать с друзьями, так что вернётся к вечеру.
Поразительная тишина в квартире. Жаль, что писецкое настроение свалило в неведомые дали и тропинка в ворд затерялась в суровых буднях. Потому злобствую в Словорубной, устраивая показательные избиения младенцев от литературы. Вчера досталось многим.
Муза, сволочь, куда ты ускакала? Поймаю – душу вытрясу, зараза этакая. Две главы до финала, а она… предательница! Эх, соберись, тряпка. И добей первый том фееричной ереси. Но такой любимой.

@темы: Сам себя не возлюбишь, так девственником и останешься, Оранжевые в синие квадраты и белую звёздочку... тараканы!, Страдальческое, разве не заметно?

Охотник (разбор)

читать дальше

@темы: Словорубная!

12:33

Это карма. И повод читать правила хоть иногда. Я-то наивный, считал, что просто поздравлялка, мол, сайтомужики, сделайте барышням приятное, черканите стишок или миниатюрку. Ну я и сделал. Оказалось - конкурс. Оказалось - выиграл. Прям "Veni, vidi, vici", плин... а всё почему? потому что - читай правила, прежде чем участвовать, придурок!

@темы: Оранжевые в синие квадраты и белую звёздочку... тараканы!, Страдальческое, разве не заметно?



@темы: клипы

11:37

Пишите женщинам стихи,
Пишите песни и сонеты,
Пока они читают это –
Вам можно на диван с газетой.

15:38

Когда-нибудь под настроение всё же напишу пространный пост о том, почему настоящиме суровые мужики любят котяток, а барышни, косящие под мужиков - собак. И чем больше собаченция, тем круче!
Кстати, я не говорю, что мужчины в принципе собак не любят. Любят, но не так истово, как бабцы. И всё же котятки круче!

@темы: Оранжевые в синие квадраты и белую звёздочку... тараканы!, Сохранить нельзя потерять...

19:22

Стабильные 38 овер дохуя честно говоря уже поддостали. Ненавижу болеть.

@темы: Страдальческое, разве не заметно?

00:39

- У тебя тоже есть бешеный фанат. Сугойный шахтёр... с котятками.
- А у тебя гламурный журналист.
- И оба пишут ужастики.

@темы: Ни обо что, но улыбает

22:32

Осилил таки десятую главу, не прошло и двух недель. Еще три, и буду уняняшкой, ибо.
Но и так себя люблю/хвалю, поскольку на одну главу продвинулся к финалу.

@темы: Ни обо что, но улыбает, Сам себя не возлюбишь, так девственником и останешься, Оранжевые в синие квадраты и белую звёздочку... тараканы!

16:11

:facepalm: накуя я подрядился писать рецки на этот конкурс?! Ну накуя?!

@темы: Акт самобичевания!, Страдальческое, разве не заметно?, Словорубная!

Глаза все выплакала: так чешется! Это же надо было угодить в крапиву. Да будь они неладны, эти ягоды. Нет же, полезла. Старательница выискалась, как за золотом под землю. Все руки обжалила… и щеки… Ай, чешется немилосердно!
- Маришка, чего скалишься? Дай ягодку-то…
- Полазай сам по лесу, да насобирай!
Злюсь. Как звала с собой, так никто не пошёл, а как до лакомства лесного, так все горазды. А мне страдать теперь. И пусть их. Зато варенье будет.
- Ну Маришка, не будь такой злюкой! Ай!
- Что, получил по рукам?
- Брр, как собака над щенками. Злюка!
Ага, умный какой. Маришка то, Маришка сё. А как пойти с Маришкой в лес, так сразу смылся. Тоже мне, брат называется. И ладно бы меньшой, так старший. Вон уже какой вымахал, жениться впору. А он всё ягоды таскает у сестры. Нет чтобы помочь перебирать. Вот правда, не варить же с листиками. Так нет же, схватил гармонь - и к девкам на завалинку. А мне вот страдать. Зато потом первый прибежит с ложкой – пенки с вареньица снимать. Не дам! Вот ни капли не дам. Пусть берёт своих девок и с ними в лес идёт. Небось, от их речей крапива сдохнет, наберут с телегу.
- Злюка-злюка, - и дразнится.
Вот выйду замуж, будет знать! Хотя… ему-то что? И не заметит даже. Вот для кого стараюсь? Горло же надорвёт, песни горланя. А потом – лечи, Маришка. Эх…
- Не рычи, злючка, - ещё и издевается. Вот я ему…
- Рррр!

@темы: А иногда я графоманю...

11:11

Настроение в резкий минус. И вроде не общались много, но даже то немногое было приятным. Зато читал его запоем, с трепетом ждал каждую новую работу. Восхищался. Он редко приходил. А я забегался за своими мелочами, рукописями-правками-холиварами... и не заметил, что человека больше нет. Месяц, как нет. А мысли глупые совсем: "Что же я теперь читать буду?" и "Он мне обещал историю...".

- Ах, этот мир прогнил, всё мерзко, грязно. Всюду тлетворная вонь разложения, гниения. Меня тошнит от этой жизни!
- Да у вас просто проблемы с вестибулярным аппаратом, вас даже от вращения Земли укачивает.

@темы: Сохранить нельзя потерять...

Жили-были дед и баба, и не было у них детей. И вот как-то дед поскрёб по сусекам, нашел деревяшку, да и выстрогал из неё кругляш с дырками. Так появился Пуговица. Но не долго радовались дед с бабой прибавлению в семействе: пуговица покрутилась-повертелась, и – тю-тю, укатилась в дальние дали.
Катится Пуговица по дороге, свободе радуется, песни распевает. А навстречу ей Шило. И спрашивает Пуговицу:
— Ты кто?
— Я Пуговица. От бабки ушла, от дела ушла, а от тебя и подавно укачусь.
— А я тебя проткну! – сказало Шило и проткнуло Пуговицу. Да только в дырку попало. Посмеялась Пуговица и дальше покатилась.
И встретилась с Иголкой.
— Ты кто? – спросила Иголка.
— Я Пуговица. Я от деда ушла, я от бабы ушла, я от Шила ушла, а от тебя так запросто!
— А я тебя наколю! – пригрозилось Иголка, но тоже попала в дырку. Покатилась Пуговица дальше.
И встретила ещё одну Иголку.
— Ты кто?
— Пуговица. От всех ушла, и от Иголки тоже, так что и ты мне не страшна.
— А я тебя пришью! – ответила вторая Иголка и ринулась в дырку.
— А не получится! – посмеялась Пуговица.
— Ещё как получится, я же с ниткой!

***
Жила-была Красная Пуговка. И однажды у неё заболела бабушка. Пошла Красная Пуговка проведать бабушку, да и попала в Петельку.

***
— Смотри, смотри какая…
— Сверкает вся, красиииивая, сил нет смотреть.
— Ой, оторвалась… и опять на мечте.
— А где же нитки и иголка?
— Как так?
— Что-то с этой пуговицей не то, — шептались пуговки, подозрительно поглядывая на брошь.

***
— За маму ложечку, за папу ложечку, за Нату ложечку, — приговаривала сестрёнка.
— Нат, ну Нат, не ем я пуговицы, — отмахивался старший брат.

***
— Да. Да. Бегу, родная, уже в парадном… уже на остановке, уже… твою мать! – внезапно воскликнул юноша, хватаясь за слетающие штаны.
«Беги-беги. Добегался. Раньше надо было думать…» — злорадно подумала пуговица, совершая умопомрачительный полёт к земле.

***
— Вань, а Вань, ты меня любишь?
— Люблю, сил нет, как люблю!
— А чего так долго возишься?
— Да пуговицу заело, мать-перемать!

***
— Мы станем произведением искусства! Нас поместят на выставки, в музеи, и люди будут приходить и любоваться нерукотворной красотой! – восклицали слоновьи кости, высокомерно поглядывая на сложенные стопкой деревяшки.
— Несомненно, — поскрипывали в ответ последние, скептично хмыкая. Они здесь давно лежали и точно знали, чем станут все материалы в мастерской.
А старик продолжал монотонно двигать надфилем, шлифуя пуговицы.

***
— Ты кто?
— Булавка?
— А зачем ты?
— Чтобы служить застёжкой. А ты кто?
— Пуговица.
— А ты зачем?
— Для красоты, — фыркнула пуговица, проталкиваясь в петельку.

@темы: Ни обо что, но улыбает, Словорубная!

Серебрится дорога, звёздным хороводом сливаясь с ночным горизонтом. Шаг за шагом я отмеряю этот мир. Кто-то считает меня путешественником, кто-то свободным музыкантом-бардом, кто-то – бродягой, а кто-то и попросту спятившим стариком. Наверное, я всё это и есть. Сам себя я считаю исследователем. Если уж точнее, то исследователем жизни. Когда-то я был учёным, но плохо помню. Впрочем, давно забыл бы, но именно тогда всё началось. Осталась привычка наблюдать и думать над увиденным, примеривая механизмы событийности, вычерчивая графики движений, рассчитывая возможный результат. Но это лишь видимость. Я наблюдатель, собиратель судеб. Мне нравится ходить этими бесконечными дорогами, мёрзнуть в стужу, плавиться от зноя, когда сытым, а когда и голодным, и жаждущим, и грустным, и весёлым – я иду. У моего пути есть начало и нет конца. Я вечный странник. И рассказчик. Моей благодарностью Создателю за дар слова – мои песни. Не песни – жизни, вплетенные в терциевые переливы мелодий. За трелью трель – пой соловей. За звуком звук, за нотой нота. Я несу жизни в котомке памяти, и судьбы, и истории на кончиках беспокойных пальцев. Делюсь со всеми, кого встречу. И каждому пытаюсь донести простую истину – нет ничего ценнее, чем любовь. Нет ничего важнее, всё остальное – мишура. Я много видел, много помню. И потому знаю, что это - то единственное, чем стоит дорожить, что делает нас теми, кто мы есть, стремящимися ввысь. Потому что мне так завещано. Потому что не могу иначе нести ту память, что мне осталась.
Она сказала: «Не умирай». И ещё сказала, что не умрёт, пока живёт во мне, в моих мелодиях, моих балладах, и потому я должен стать бессмертным. И я остался жить. Остался нести её на струнах, в словах и рифмах, в ритмах переливов хриплого голоса. Она дала мне слово, дала песню. И никогда не отступиться, не предать её заветов. И пусть я пою многим, все мои песни – для неё. Потому что это молитва. Самая настоящая благодарственная молитва. За то, что она была со мной, за то, что она есть во мне. И что осталась навсегда в хрустальных переливах струн. Поэтому мне есть что сказать каждому из живущих. И если кто-то станет на миг счастливее, если кто-то поймёт свою судьбу, я посчитаю, что не зря живу. Не зря, если в сердцах живущих останется моя мелодия. И будет делать их жизнь светлее и чище, подскажет собственный путь в небо. Потому что настоящая любовь приходит только свыше. Туда же и уходит, забирая наши души, оставляя на память беспокойство и тоску. Что ж, я беспокойный бард, которому судьбой назначено оставить в вечности слова любви, надежды, веры.

Никто не виноват, просто так вышло. А вышло так, что я наконец-то получил лабораторию и смог, отбросив условности, заняться собственными исследованиями, а не оставаться мальчиком на побегушках у профессора. И пусть это была лаборатория провинциального университета, я был счастлив. Потому что свободен. Никогда мне не нравился шум больших городов, их ритм и мода, и вечная гонка за деньгами и благополучием. Это утомляло. Как и напускной пиетет к светилам науки, которые давно к самой науке имели весьма косвенное отношение. Уж я-то помню, кто на самом деле провел исследование и вывел формулу нового синтетика. Лавры достались профессору, а мне вот - ссылка. Но я счастлив. Местная профессура поглядывает с опаской на столичного мальчика: мало ли чей сынок и за что наказан ссылкой. Не рассыпаются в любезностях, но и палок в колёса не ставят с особым рвением. Но лабораторию выделили. А я и рад. Давно хотел засесть за разработку органического топлива, создать замену ископаемым, сделать энергетический источник неиссякаемым. И наработки есть. Но разве было время, когда ты «подмастерье»? Зато теперь…
- Это ещё что такое?! – мой возмущенный вопль сотряс хлипкие стены лабораторного помещения. И было чему возмутиться: на моём стуле, как на волчке, раскручивалась нагловатого вида девица, через крохотные очочки скептически рассматривая предварительные результаты моих исследований.
- Не что, а кто. Меня к вам распределили, - девица перестала вращаться, но от этого смиренней её вид не стал. Но, возможно, мне это показалось потому, что без моего согласия на вверенную территорию вторгся незнакомый человек. Позже я понял – действительно показалось, но при первой встрече был совершенно иного мнения.
- Я не просил лаборанта, сам справлюсь, - наверное, в тот миг я был до невозможности смешон в своей самоуверенности и напускной самостоятельности.
- А я не лаборант, я это… эм… во! Партнёр проекта!
Мир рухнул в одночасье, в очередной раз подложив парнокопытное с пятачком. Не сказать, чтобы я не ждал подвоха от местного руководства, но…
- Женщина-учёный? Нет, не сработаемся…
А она смерила меня испепеляющим взглядом и… рассмеялась. В тот момент я впервые по-настоящему её увидел: невысокого роста, худенькая, вся какая-то крошечная, с непослушной копной каштановых коротко стриженых волос, круглолицая с россыпью бледных веснушек по крыльям тонкого носа, пухлые губки и в довершение всего – иссиня-черные глаза на пол-лица, спрятанные за крохотными линзами очков. Похоже, девушка была южных кровей. В наших широтах всё больше русые да рыжие рождаются. А эта – прям экзотика. И ещё эта миниатюрность. Наверняка откуда-то с островов. Как минимум родители оттуда.
- Ши, - девушка протянула руку, представляясь.
- Рэм, - я нехотя завершил рукопожатие. Надо ли говорить, что в тот момент мой мир рухнул? Я так надеялся на тишину и одиночество, и что здесь-то уж точно никто не станет нарушать мой покой, позволив с головой окунуться в работу. Есть мечты, которым не суждено сбыться. Я смирился. Не тот у меня статус, чтобы диктовать местному начальству свои условия и требования. И я это понимал.
Ши оказалась аккуратной и вовсе не болтушкой, как ожидалось поначалу. Она исправно выполняла свою часть работы, стараясь не совать свой нос туда, куда я не просил. Поначалу её присутствие раздражало, но, поскольку она вела себя более чем примерно, со временем раздражение сошло на нет, оставив тень глухой досады. В итоге я смирился окончательно, решив, что с Ши можно вполне терпимо сосуществовать в одном пространстве. Тем более, что с ней работа спорилась быстрее. И неважно, что там написано в сопроводительных бумагах, но девушка стала лаборантом. Весьма толковым и исполнительным, но не более того. Звёзд с неба не хватала, да, в общем, и не стремилась к этому. Похоже, ей нравился сам процесс, нравилось заниматься синтезом и наблюдать за настоящими учёными. Ши оказалась лишенной амбиций. И сколько бы я ни пытался выведать её «тайные устремления», всегда в ответ получал смех. Однажды получил объяснения того, почему она на самом деле пошла в науку:
- Мне нравится находиться в окружении умных мужчин. Я муза, а не учёный. Моя работа – вдохновлять таких, как ты. Тем более на самостоятельные исследования и открытия у меня мозгов не хватит.
Я даже опешил от такой откровенности. Она не была глупой или нерасторопной, наоборот, всё схватывала на лету. Но, тем не менее оценивала себя здраво: такие не делают открытий. Нет настоящего горения, всего лишь интерес. Наблюдатель – очень правильное определение. Правда тогда я не подозревал об истинной причине нежелания что-либо начинать. Зато в душе порадовался, что обзавёлся великолепной помощницей. Со временем даже смог закрыть глаза на то, что она девушка.
Во всём виноват дождь. И потому с тех пор мне беспокойно, когда идёт дождь. Особенно такой, как в тот день – летний грозовой ливень стеной, когда никакой зонтик не спасает. От лабораторного корпуса до моего дома было рукой подать, нарочно выбирал жилье поближе. Но под козырёк крыльца мы вбежали промокшими не то, что до последней нитки, – до костей. Нас выполоскало так, что если и значились за душой какие-то грехи, то и их смыло грозовой водой. А Ши добираться ещё через полгорода. Стоит. Дрожит. Вода ручьями. А транспорт наверняка не ходит: на дороге не лужи, полноводные реки. Стихийное бедствие, а не дождь. Не зверь же я какой! Позвал к себе. Она же мелкая, «учёная», не баба деревенская, того и гляди – волной снесёт. А не волной, так ветром.
То, что моя рубашка оказалась Ши до колен, ничуть не удивило. Я не особо-то высокий, обычный средний рост, но она же любому нормальному мужчине макушкой чуть выше локтя, разве что низкорослым до плеча дотянется. Закуталась в рубаху, как в халат, забралась с ногами в кресло-качалку, качается, дует на чай. Мокрые и без того короткие волосы «подскочили», закудрявившись непослушной «шапочкой». Сидит, глазищами сверкает, рассматривает обиталище холостяка-мизантропа. По крайней мере я себя таким считал.
- Играешь? – взгляд Ши отыскал среди бесконечных книжных завалов гитару да так на ней и остановился. Ишь какая, увидела. Хотя я и сам забыл о существовании инструмента. Настолько погрузился в исследования, что до сих пор не расставил по полкам книги – так и лежат на полу стопками. Было забавно наблюдать, как Ши лавировала между ними, пробираясь к креслу.
- Балуюсь немного на досуге.
- Сыграй. Не сидеть же в тишине. А болтуном ты никогда не был.
В чём-то она была права. Действительно в тишине как-то неуютно. Но когда ты один, не замечаешь тишины. Пришлось взять инструмент и долго колдовать с колками: совсем расстроилась за время бездействия. Ши тихонько хихикала, наблюдая за моими стараниями. Невольно пришлось защищаться скептичным хмыканьем в ответ. А ещё зародилось желание стереть эту усмешку. Справедливости ради стоит отметить, что играл я неплохо, а если верить бывшим однокашникам, то и пел недурственно. А тут как лукавый нашептал, разбудил азарт. Захотелось показать, что зря хихикает, я же о-го-го как умею, прям всё бросать и на большую сцену. Давно во мне не бушевало такой мальчишеской жажды самоутвердиться. И я запел. Начал полушепотом, постепенно вплетая голос струн в нестройный речитатив стиха. Ши притихла. И я не без удовольствия смог наблюдать, как расширяются её глаза в немом изумлении. Наверняка не ожидала от «сухаря», как неоднократно звала меня в процессе работы. Что ж, у каждого есть свои маленькие тайны. Музицирование и страсть к стихосложению как раз и были той самой тайной. Даже друзьям, в студенческие годы вытаскивавшим меня на всяческие вечеринки, я не признавался, что пою свои песни.
- А ты талант. Тебе Бог дал силу слова, силу песни. Она ведь твоя, даже не думай отрицать. Так поют только свои песни.
Она сказала, а я обмер. И как только догадалась? Ведь никому не говорил. А она улыбается.
- Я же говорила, что мне дано наблюдать и видеть – единственный мой талант. Сложно не заметить, что песня твоя.
Ответить было нечего. Я так и остался молчать, глядя на Ши. Как я мог раньше думать, что она наглая? Она ведь настолько беззащитна. А я только сейчас это заметил. Не то чтобы совсем тихая, но какая-то очень спокойная. Словно жизнь идёт мимо неё, словно она спряталась от жизни. Словно зачем-то запоминает всё, что видит. И жадно впитывает эту самую жизнь. Впервые за всё время посмотрев так на Ши, я вдруг осознал, что в девушке словно что-то сломано, какая-то неправильность есть в этом созерцательном спокойствии. И мне вдруг захотелось всё исправить. И защитить от глубоко спрятанного беспокойства, которое становится заметным, лишь если смотреть вот так. Наверное, это зовётся озарением, вспышкой. Наверное, то самое важное и нужное чувство родилось во мне в тот миг. Не знаю точно. Тогда не знал. Просто подошел и поцеловал, последовав внезапному порыву. Какая глупость. Разве может поцелуй хоть что-то изменить? И Ши поторопилась это подтвердить.
- Глупый…
И больше не сказала ни слова. Так мы и просидели до утра, в полной тишине глядя друг на друга. И в такой же тишине прошла вся следующая неделя. Каждый монотонно выполнял свою работу, но у меня всё из рук валилось. Ши лишь качала головой. А потом однажды вечером пришла ко мне домой. Я открыл дверь и обомлел, не веря. Только вот во что? О чём я тогда думал? В памяти остался какой-то сумбур из мыслей, восторг и страх, и полная растерянность.
- Совсем глупый, да? Так и будешь молчать?
В тот вечер она вошла в мой дом и в мою жизнь. А я ответил только:
- Буду.
Дни, проведённые с ней. Четыре коротких года, настолько быстротечных, что я не успел оглянуться. Это было моё тихое счастье. Это была её молчаливая надежда. Мы мало говорили, но она часто просила меня спеть. Я пел. Писал новые песни и пел. И была иллюзия того, что мне всё же удалось защитить Ши от той спрятанной в глубине глаз тревоги. Не удалось. Ши угасала. Только я заметил это не сразу. И сам был слеп от любви, да и её взгляд лучился счастьем, на долгое время спрятав тревоги настолько глубоко, что они стали совсем невидимы. Я так наивно полагал, что стал её защитником, а на самом деле это Ши хранила меня. От правды о себе. Она была больна и знала, что ей осталось совсем немного, и подарила мне последние годы своей жизни. Кто-то, возможно, скажет, что с её стороны было жестоко скрывать свою болезнь. Но не я. Нет, она оградила меня от тревог и беспокойства, зная, что всё равно ничего не изменить. И я ей благодарен. За все те дни, за вечера и ночи, что она была со мной, за те рассветы, что я встречал в её объятьях. А потом она ушла, попросив кремировать своё тело. Чтобы у меня не было места для скорби. И на прощанье сказала, что не умрёт, пока живёт во мне, а значит, я обязан стать бессмертным.

Четыре года счастья и тридцать с лишним лет памяти. Я бросил всё. Продал нехитрый скарб, оставил исследования и лабораторию. Потому что во всём этом не было моей Ши. Но она была в моих песнях. Я взял гитару и отправился в путь. Пешком. Наверное, меня считают сумасшедшим, но я ни разу не пожалел о своём решении. Я видел мир, я прошел тысячи дорог и сотням тысяч пел свои баллады. Все, что написал для Ши. И теперь, проходя по стылым улицам вечерних городов, когда я слышу, как эти песни поют другие, я понимаю – она стала бессмертной. Она навсегда останется во мне. Но время пришло. И я иду к ней в вечность, чтобы сказать:
- Ты не умрёшь, пока живешь во мне.

@темы: Зашкал эмоций, А иногда я графоманю..., Сохранить нельзя потерять...