Живу вне мира, но внутри себя. Вечная лажа с этими полными погружениями. Тут бы побиться тентаклями о звездолет, как говорит одна сударыня, посетовать на непонимание окружающих. Но это было бы нечестно. Почему? Потому что, по всей видимости, я как раз и не нуждаюсь в понимании. В одном из разговоров с Аринкой промелькнул вопрос, мол, почему все так и я такой. Тогда ответил – потому что в этом мире я лишь одной ногой, даже не наполовину. Всего лишь подсматриваю, присматриваю за своими. Пожалуй, в этом мире я не умею любить. И по правде говоря, не особенно-то хочу. Трепетно и бережно охраняю своё одиночество. С другой стороны, как заметил Серега, я никогда не один и мне никогда не бывает скучно. Даже забавно наблюдать за собой со стороны на тему: когда же мне наскучит играть в человека? По устоявшейся привычке приближаю к себе людей. Зачем? Давно уже забыл, зачем. Любить я не умею, зато умею делать больно, дарить иллюзию любви. Наверное, по человеческим законам я считаюсь жестоким человеком. А все лишь потому, что бережно храню свои границы. И люблю игры. Поиграй со мной. Но если ты нарушишь правила игры, то я исчезну, растворюсь. Меня больше не будет в твоей жизни. Возможно, это ударит тебя. Но… я все равно так поступлю. Потом что никому не позволено разрушать меня. А я – не здесь. Прекрасно понимаю, что со мной может оставаться лишь тот, кто сумеет и захочет пройти в захлопнутую дверь. Туда, где я настоящий, целый, туда, где я не одной ногой, а разумом и сердцем. Почему я все еще частично здесь? Ответ предельно прост: мне хочется поделиться тем другим миром, где жизнь более яркая и насыщенная, где я живой, а не всего лишь тень над клавиатурой ноутбука. Наверное, мне всё еще хочется кричать о том, что этот мир не настоящий, что это всего лишь иллюзия, в которую все верят. Не все. Но тех, кто смог раздвинуть свои границы и выйти к горизонту – очень мало. Мне очень хочется любить. Но я утратил всякий смысл тех отношений, что мне подсовывают. Куда ни глянь, сплошь пошлость и банальщина, доведенная до розовосердечного абсурда. Игра в семью, а то и хуже – игра в репетицию игры в семью. Но только никто не понимает, что есть – настоящее сближение, когда друг в друга прорастаешь, сплетаешься корнями и ветвями. А мне все время предлагают суррогат. Причем весьма низкопошибный. Тошнит уже от этого. Иногда хочется спросить у человечества, остался ли еще хоть кто-то веселый и злой, или выродились настоящие романтики, остались только нытики и «построители семейств»? Вульгарщина, возведенная в ранг закона. А по мне плачут вересковые пустоши и заросли тамариска. Я бы сломал все то, что есть сейчас, недрогнувшей рукой разрушил бы то, чем дорожу, если бы… только вот нет такого человека, ради которого я это сделал бы. А ваши «уси-пуси» мне противны. Найдется ли хоть кто-то, по кому я смогу по-настоящему скучать, кого я не буду тащить за собой, звать? Кто-то, за кем я полечу, до кого захочу дотянуться? Неужели я достоин лишь ноющих, неуверенных в себе «нежных фиялок»? Трусливые создания. Никто и никогда так и не решился сказать мне первым хоть что-нибудь, что заставило бы мое сердце биться чаще. Сидят по своим норам и трясутся. И ни у кого не хватает смелости. А когда им протягиваешь руку, то не пытаются лететь с тобой, а тянут в свое болото. Не хочу. Не буду. И откровенно пофиг, что этими словами я кого-то там ударил. Тот, кто действительно ценит себя и меня - тот никогда не примет эти слова на своей счет. Тот, кто прекратил ползать и уверовал в себя никогда не сочтет, что эти строки про него. И посмеётся вместе со мной. У меня завышенное ЧСВ? Да похрен, я реально стою гораздо большего, чем вы можете себе представить. И дать могу больше, чем кто-либо. Умейте взять. Слабо? Тогда сидите и молчите, и хлюпайте носом о том, какой я жестокий и пофигист, и наплевательски отношусь. И всякое прочее, чего вы там надумать мастера. Когда мне наскучит ждать, я просто уберу ногу с порога и уйду. И кто пойдет со мной – тот сам решит, кто я для него.