Путь начинающего литератора тернист и сложен. А еще ядовит и упадочен, если этот литератор окружен сплошь феминами. Как-то так повелось, что к мнению Сереги я склонен не прислушиваться, да и всегда считаю, что близкие слишком уж снисходительны ко мне. Прислушиваясь только к похвалам, невозможно вырасти. В итоге остается сеть и литературные ресурсы. Много пришлось пройти таковых. Сложилось так, что изначально в сетевом окружении меня любимого сплошь одни фемины. За время литературных потуг наслушался от них всякого. И чем ближе фемина к литературе, тем ядовитее и гаже. Сразу сделаю отступление на тему того, что сударыню Элацио к феминам я не причисляю, а милые создания: Анита, Шерлок и Сол – они из разряда близких и нежно любимых, поэтому этот опус тоже не о них. Есть еще пара человек, которые по паспорту вроде ж, но по образу мышления и поведению – нормательные мужики. Однако вернемся к теме.
Литературные фемины – это ж ужасть какая-то. Особенно если такая сама пишет или не дай ёже закончила филфак. Более самовлюбленных и самодовольных хамок в жизни не встречал. Эти дадут кому угодно фору в стремлении укусить и облить грязью. И чуть что, так сразу начинают вопить, что я не воспринимаю критику. Да неужели? Всегда в такие моменты хочется тыкнуть им в лицо то, что делает со мной Элацио. Только она умеет указывать на ошибки не оскорбляя и не унижая. Воспринимаю критику, прислушиваюсь, исправлю. Если бы было не так, то ТС до сих пор осталась бы в первоначальном варианте. Но я же её пять раз переписал и перередактировал. Естественно, первая книга никогда не станет чем-то достойным публикации, на то она и первая. Но на этом примере хорошо просматривается именно мое отношение к критике.
Я ведь действительно чуть не привык к тому, что мнения о моих работах могут быть лишь презрительные и скептичные. Наверное, провидение сжалилось, и когда я уже был на пределе, оно послало АСа с пригласительным письмом. Пригласили в клуб писателей. Там, конечно же, есть такие начинающие выскочки, как и я. Но есть и публикуемые авторы, прошедшие через персональный ад первых столкновений с издателями. Взрослые заматеревшие дядечки. И у меня случился коллапс сознания. Мир распался на молекулы, и вот уж которые сутки не хочет собираться в цельную картину. Эти дядечки приходят, читают, дают рецензии. После всего втаптывания в грязь литературными феминами, ко мне вдруг стали относиться как к равному. Какой-то нездоровый шовинизм. Ведь эти дядечки тоже критикуют, раскладывают по полочкам мои провтыки и ошибки, указывают на косяки. Вот только делают это максимально тактично и вежливо. А еще считают мои работы действительно хорошими и удивляются, почему я до сих пор не публикуюсь. Да не отправил до сих пор в издательство, наслушавшись тридцать три тонны оскорблений в адрес моих работ. А Астахов крутит пальцем у виска и пинает отправлять «Иномирянина» Стругацкому, потому что у того хороший литературный вкус и он обязательно оценит этот рассказ, причем в обход приемного редактора… потому что она тетка странная, и некоторые авторы лишь напрямую добились публикации, потому что она их «зарезала». И ведь не сказать, чтобы Астахов сильно уж хвалил «Иномирянина», он вообще считает, что там финал не дотянут, да и другие поправки вносил. Тем не менее, оценивает высоко. А еще там у меня появился свой кумир. Пишет так, что вытряхивает душу, а уж настолько легкий и красивый слог… аж завидки берут. Из тех, перед чьим талантом можно только преклоняться. Казалось бы, ему какое дело до начинающих писак? Так нет же, ничуть не чванлив. Не стану светить фамилию, пущай живет спокойно. Он взялся за «Пожирателя». Ругался, тыкал носом и в канцелярщину и в рваность повествования. Но похвалил. Понравилась ему повестушка. Потому и ратует за исправления. Странное ощущение, вроде и покритиковал, а все равно тепло от его слов. Как-то он… тонко, что ли? Без высокомерия и желания унизить. «Скромен как кролик». Теперь вот жду, пока эти двое вынесут вердикт моему «Мечу».
И все равно не понимаю, почему так получается, почему разнокалибровые и даже разновозрастные фемины на меня вечно ежом, а взрослые мужчины, состоявшиеся писатели, вот так дружелюбно и… на равных. Тот же Астахов высоко ценит мое мнение и напросился на вычитку его нового романа. Это действительно убило. Не может не убить, когда сам считаешь себя косноязычным, и барышни со всех ресурсов всячески это ощущение культивируют в тебе, а тут приходит человек, которого не просто читаешь, а глотаешь с невероятным наслаждением, и говорит, что у тебя чувство слова такое, что мало кто из издаваемых похвастать может. И полный раздрай в чувствах. Почему писатели считают, что пишу я хорошо, а девочки, которым ничего не светит на литературном поприще, всячески пытаются сравнять меня с плинтусом? Почему такие крайности, и нет никакой золотой середины? Я растерян…