Порт семи небес

[plyuch]

Если утром надо встать «утром», то отправиться ко сну нужно часа в четыре, ближе к рассвету. Необходимая субботняя мелочь, почти примета – чтобы воскресенье задалось. Оно просто обязано было задаться, поскольку с вечера всей компанией приняли решение отправиться в Софиевку, раз не сложилось в пятницу махнуть во Львов. Сказано-сделано, мужики слов на ветер не бросают. Поэтому утренний звонок мобильного разбудил Яна голосом Сереги:
- А может, по Подолу погуляем?
На что мгновенно получил суровое и непреклонное:
- Я сказал, в Софиевку, значит, в Софиевку. Не обсуждается.
[Пока два альфа-самца мерились хвостами в телефонном разговоре, милашка Ксандр и деточка-Аринка безмятежно нежились в постелях. Каждый в своей. Вернее, Арина - в своей, поделенной в эту ночь с Серегой. А вот Ксандр прочно обосновался на диване Яна. Впрочем, тот давно смирился и сросся с фразой: «Мы не пидарасты». Тем более, если быть справедливыми, то стоит заметить, что самым мелким в компании является все-таки Ласточкин, но Аринка по определению ребенок, несмотря на свои тридцать с копеечкой. Наверное, со стороны забавно выглядело, как в двух квартирах собираются в поездку четверо взрослых, в меру образованных, частично интеллектуально развитых человека. С грехом пополам, к удивлению – без скандала Яна с Серегой компания погрузилась в старенькую, но бесконечно надежную и взлелеянную заботливыми руками Сереги «Вольво», отправившись к границам Киева. От северной к южной. Решив не толкаться по светофорам, капитан правил шлюпку с Оболони к Одесской площади по новой Кольцевой.
Они были людьми. Пока еще были людьми. Два сетевых писателя – один являлся координатором проектов, второй – бывшим архивариусом в поисках работы по случаю переезда в другую страну, владелец компьютерной фирмы и реаниматор рентабельности, по совместительству – психолог. Четыре взрослых, в меру респектабельных человека. Надо заметить, трезвых. И приобщения к алкоголю не предполагалось из-за сочувствия Сереге, который вечный «за рулём». В какой момент все человеческое из них выветрилось и путешествие превратилось в феерию? Как знать, есть ли точка отсчета? Хотя, наверное, пусть эфемерная, но была. Разговор плавно коснулся мэра города, потрясающего в своем одиозном сумасшествии, господина Черновецкого. Автомобиль благополучно миновал Святошино и влился в вялый воскресный поток на Окружной Борщаговки. Естественно, не обошлось без сальных шуточек на тему «жриц придорожной любви», но как-то незаметно переключились на… хотя какое там незаметно.
- А это что за странное здание? – воскликнул Ласточкин, обращая внимание компании на фееричное сооружение непонятного назначения, одиноко стоящее среди промышленно-торгового пейзажа гипер-супер-пупер-маркетов строительной направленности.
- А это наш мэр построил «Дом Бога», - ответили закоренелые киевляне, давно не удивляющиеся чудачествам градоправителя.
И словно кто-то щедрой рукой вывалил мешок смеха в спокойный доселе салон автомобиля. Разложив по всем смехополочкам правительство, как прошлое, так и нынешнее, препарировав их нелюбовь к мэру, упомянув незабвенную историю с «Майбахом», компания сошлась на том, что Черновецкий просто обязан стать президентом. И тогда точно будет весело.
С шуточками и обстебыванием всего, что видят, или на ум приходит, периодически отвлекаясь на пасторальные красоты, компания покатила по трассе, сокращая разговорами двести километров пути. А пока герои путешествуют, красноречиво рассуждая, что Украина приблизилась к тропикам, как минимум, в понимании аграриев, потому как снимать с полей за сезон два урожая рапса – надо умудриться, автор позволит себе лирическое отступление и рассмотрит компанию поближе.
Серега, он же – капитан, он же – «блондинка». Тридцатисемилетний холостяк-красавец, с ударением на «е». Франтоватый хлыщ, худой, как гончая, высокий, зеленоглазый блондин с потрясающе пушистыми длинными ресницами. На них обычно и западают барышни, втайне лелея мечту обуздать этого поджарого жеребца. Но он же скользкий, гад, так просто не дается. Такой себе образчик серьезного разгильдяя-балагура. Тем более, что выглядит гораздо моложе своих лет, а потому – крайне несуразно. И не признаешь сразу в белокуром мальчике строгого расчетливого руководителя-трудоголика.
Ян, он же – штурман, он же – масик. Второй по возрасту, на год моложе Сереги, с ним же и работающий волей злых судеб. Существо пола неопределенного, с всклокоченной шевелюрой до плеч, окрашенной солнышком в рыжие тона. Женщинам не интересен, впрочем, мужчинам тоже, что не может не радовать. Среднего роста полный кругляшок в «мечте рыбака» - «коламбиевской» стокарманной жилетке. Прижизненно холост, посмертно венчан с ноутом и вордом. В отличие от общительного Сереги – социопат, ведет кухонный образ жизни, с «работой» общается исключительно по телефону.
Арина, она же – ребенок, она же – няшечка. Знойная женщина – мечта поэта. Полтона не дотянула до блондинки, но очень близка к гламурной братии в естественном окрасе. Пышногрудая фея с художественно растрепанной шевелюрой густых волос. Миловидна и приятна… на ощупь. Но что-то автора заносит. Постоянной работы не имеет, предпочитает на вольном найме выводить фирмы из кризиса и повышать рентабельность, по окончанию реанимации уходит к другим заказчикам. Психолог, массажист и просто приятная девочка. Взрослой назвать ее крайне сложно, поскольку искреннее фонтанирование самыми бредовыми идеями бьет ключом, но часто остужается пессимистическим реализмом и ленью Яна.
Ксандр, он же – Ласточка, он же – язва, он же – куча эпитетов со стороны Яна и иногда Сереги. «Питерский беженец, политический», на самом деле – эмигрант. Наверное, кто-то удивится, как можно эмигрировать из Питера в Киев, но если спросить Ксандра, то он расскажет, как это просто. Миловидное, внешне безобидное создание интеллигентного вида с почти гоголевским каре русых волос. Бледный северянин, который, как в анекдоте, болел в тот день, когда в Питере было лето. Временно безработный, ведь только переселился, не в меру злоязыкий. В общем, со всех сторон приятный собеседник и сожитель. Один из немногих, кому позволено вторгаться в личное пространство Яна. И Сереги. И частично - Аринки.
И вот эта смешливая компания катила по трассе, приобщаясь к сельским пейзажам, смакуя осенние цвета, находя новые темы для смеха, пока не добрались до Умани и, собственно, Софиевки. Объяснив на пальцах Ксандру, что это дендропарк и, вообще, всемирное достояние под охраной Юнеско, решили выпить кофе, а уж потом нырять в общение с «дендрой». Разжарившаяся за дорогу Арина выразила желание охладиться мороженым, но здраво рассудив, что самостоятельно не осилит, договорилась поделиться с Ксандром. Как оказалось потом, мороженое ели вчетвером. Правда Ян ограничился изрядным кусочком в кофе, который Аринка откусила и погрузила в стаканчик, почти интимно. Оценили все. Естественно, обшутили.
Наверное, четверка взрослых людей была шумней всех тех детишек, которые толпами бродили по парку под присмотром родителей и экскурсоводов. Окрестив подрастающее поколение зародышами-переростками, наши герои отправились вглубь парка нарезать километраж на вполне приличной скорости. Они дышали осенью, обсуждали фотогеничные позы уток, демонстрировали яворы-осокоры Ксандру и белочку - Арине. Не позволяли ей скатываться по склону и валяться в листьях. Разворачивали в профиль единственную среди серых рыжую утку, подавая ментальные команды. Обозвали Харона Хероном, заблудили посредством Яна всех страдающих географически-топографическим кретинизмом, вывели к выходу спустя часа полтора – голодных и веселых. У выхода, на последней клумбе встретили каменного кота. Нет, кот был живой, но так успешно мимикрировал под окружающую среду, что сливался с камнем. А еще презрительно повернулся спиной к любопытным чудикам, решившим подойти поближе.
Это были самые вкусные хот-доги. По возвращении домой можно понять, что на самом деле они были обычными, да и сосиски могли быть вкуснее, но… в тот момент вся компания сочла, что это самые вкусные в мире хот-доги. Они были большими, горячими и запивались квасом. А еще ими можно было кормить прибившегося мелкого кота черепахового окраса. Однако на кормежку резко прискакал роскошный рыжий наглец, и сразу стало понятно, кто здесь король. Вальяжный, толстый, модельно позирующий красавец-кот ясно давал понять, что есть он будет только сосиску, и не смейте пихать какой-то хлеб! Но наглый. Но красивый. И рыжий беспробудно.
Они садились в машину и не знали, что ждет их впереди. Нет, отчасти, конечно, предполагали, что ждет их двести километров трассы, что на подъезде к Киеву наверняка будет тянучка «оккупации», как давным-давно окрестили киевляне воскресное возвращение дачников в город. Они покупали на трассе яблоки и груши, рассматривали закатное небо и «падающие» самолеты, искреннее разочаровываясь, что один все же пересек траекторию падения другого, и потому они не столкнутся, а так хотелось!
Самолеты. Собственно, с них все и началось. Началось еще по пути в Софиевку, но, как говорится, внимания тогда не обратили.
- А вон самолет падает, - буднично произнес Ян, показывая в череде пейзажных красот вертикальную полосу в небе. Эффект был правильным, все отреагировали на слова, как надо – и вглядывались в небо в ожидании катастрофы, пока не поняли, в чем шутка. Посмеялись да и забыли. И лишь по дороге домой снова заметили «падающие» самолеты. Их было два и, судя по траектории «падения», они должны были «столкнуться».
- Не-не, смотрите, как тот верхний тормозит, давит что есть мочи!
- Ну же, ну же! Эх, не столкнутся!
- Да, не столкнутся, нижний уже прошел траекторию падения верхнего.
Всеобщее разочарование. Они уже перестали быть людьми, они не замечали и не понимали, что столкновение приведет к жертвам. Им было все равно, им было весело. И если бы на их глазах столкнулись два авиалайнера, компания бы взвыла в восторге.
- А вон еще падают, один в хвост другому. И им навстречу летят еще три, - Ксандр указал на небо. Там действительно происходило что-то необычное. Семь самолетов за пятнадцать минут в одном квадрате неба, причем пять из них – одновременно. Это слишком.
- А что у нас там, Винница? Ха-ха, прям порт семи морей, нет, семи небес.
- Внимание, самолеты попали в трафик. Пробка на авиалиниях!
Комментарии посыпались один за другим, разбавляясь сигаретами, яблоками и дружным хохотом. А потом случилась Она.
На подъезде к Белой Церкви машины начали притормаживать и выстраиваться в медленную многополосную гусеницу. Пробка. Из двух полос образовалось четыре, кто-то даже рискнул образовать пятую – поехать по встречной, а кто-то посягнул и на шестую – правыми колесами в кювет изображая гонщика по вертикали. Любому нормальному человеку понятно из-за чего на трассе образуются пробки. Но наша компания не хотела быть серьезной. А еще они перестали быть людьми, и оттого им стало невозможно весело.
- Ну что, докаркались? Вот и упал самолет, теперь пробка, - нравоучительно произнес Серега, пристраиваясь в крайний левый ряд.
- Нет, он там не один упал. На него упал вертолет, а потом на них танк. И наковальня!
Так был брошен первый камень в перечисление версий происходящего.
- А теперь там все стоят с мобилками и снимают, чтобы потом на ютуб выложить.
- Не, там кавказец шашлыки продает: «падхады дарагой, кюшай шашлык-машлык», вот все и выстроились в очередь.
- Да нет же, там ток-шоу снимают: «Ваша версия причины пробки».
- Нет, там устроили тотальную проверку документов, так что дпс-ники от каждого второго слушают: «пошел на хуй!».
- В следствии «пошел на хуй!» карма этого места испортилась, так что теперь там точно будут падать самолеты.
Неизвестно, чем бы закончились гипотезы, но перед машиной наших героев пристроился новый повод и тема разговора. Из правого ряда перестроился такой же увязший в пробке автомобильчик, на заднем сидении которого сидела бешеная девочка лет пяти, бесстыже корчившая рожи «пробчанам» за кормой. Отпустив несколько нелестных шуточек на тему девочки с двумя папами (на передних сидениях явственно виднелись два мужских силуэта), решили девочку напугать, ибо смотреть на нее было мерзко. Корчить рожи в ответ сгустившиеся сумерки не позволяли: её-то видно в свете фар, но этот самый свет и делает невидимыми наших героев. Выйти из машины и пойти рассказывать папам о степени воспитанности их дочери – скучно.
- Арин, напугай её.
- Так я уже.
И после этих слов девочка скрылась из вида, рухнув на сидение.
- Ты ее там не убила?
- Не, живая, вон ногой машет.
Рассуждая далее о причинах пробки, внося новые нюансы в предыдущие версии, компания продвигалась черепашьим шагом в общей тянучке. Пока остальные «пробчане» нервничали и психовали, развеселившиеся нелюди фонтанировали на тему того, что это подасфальтные монстры пробку устроили, но они законопослушные, двойную сплошную не пересекают, через бордюр не лезут, безобразничают исключительно на своей полосе, не вторгаясь на встречную. Проезжающие мимо опасливо косились на резвящуюся компанию. Их лица принимали особенно странный вид, когда компания решала покурить. Неизвестно какие мысли витали у соседей по полосе, когда под дружный гогот они видели мелькание сигаретных огоньков и клубы дыма. Наверное, гадали на кофейной гуще, что же потребляет компания, раз им так весело в такой унылой ситуации.
- Ой, понял, это же «оккупация», вот так до Киева и будем тянуться, - воодушевленно предположил Ян, не задумываясь о том, что до Киева еще восемьдесят километров.
Не успела одна тема иссякнуть, как мгновенно нарисовалась другая: папа-пассажир из впереди идущей машины вышел. Спокойно так вышел и пошел к обочине через три ряда стоящих автомобилей. А на обочине – лес.
- Ее не выдержал и в лес сбежал?
- Дружба не выдержала пробки!
- Нет, он решил, что пешком быстрей дойдет и успеет ужин приготовить, пока супруг с дочерью добираются.
И все бы ничего, но вновь проснулась девочка и принялась корчить рожи. В ответ на это предприимчивый Серега пропустил перед собой съезжающий со встречной «Авенсис». Пассажиры красненькой «Тойоты» не предполагали, какое зрелище ожидает их перед лобовым стеклом.
- А представляете, что случится с ними, когда этот сайгак из лесу выйдет и сядет в машину?
Новая волна предполагала попкорн и пиво, из-за чего выдвинулась очередная версия о том, что бабкам нужно следить за бизнес-тенденциями пробок и развозить на мопедах пиво и пирожки. Мешок смеха добавил упомянутый «сайгак», который из лесу вышел и почему-то шел против движения автомобилей, которые, к слову сказать, успели изрядно продвинуться вперед. И разговаривал по мобильному. Видимо, пытался найти «семью»:
- Ах, милый, я проехал это место, я у того рекламного щита.
- У какого?
- Уже у другого.
Озвучивать телефонный разговор оказалось веселой затеей. Хотя, у оторвавшейся от реальности компании все затеи казались веселыми.
Подъезжая к финалу пробки снова показался «сайгак», который семимильными прыжками спешил к «супругу», уже припарковавшемуся на обочине. Естественно, причиной полуторачасовой пробки оказалась банальная авария с одним автомобилем «всмятку», которого грузили на эвакуатор. Других участников или участника наверняка уже увезли. Взмыленные дпс-ники оформляли ДТП, автомобили перестраивались влево и вырывались на свободный трек. И давили по газам, наверняка пытаясь наверстать упущенное время. Подобное легкомыслие всегда заканчивается плачевно, и пыл гонщиков был мгновенно остужен в ближайшем населенном пункте: на левой крайней стояла машина, кто-то звонил по мобильному, заглядывая в салон, на проезжей части лежали два трупа.
- Это они с первого ДТП сбежали, чтобы не давать показания, - хототнула компания, проезжая мимо, продолжая тему обсмеивания всего, что видят. Наверное, когда перестаешь быть человеком, то человеческие судьбы тебя больше не трогают.
- Наш юмор такой черный!
- «Черный» - это неполиткорректно, надо говорить «афроамериканский»!
Они ехали в ночь. Они ехали домой. Они продолжали смеяться, предвкушая ужин с картошкой и водкой, квашеной капустой и теплой кухней. И мечтали о падающих самолетах в порту семи небес.
/MORE]