Наверное… я очень люблю начинать посты со слова «наверное». Но в этот раз не об этом. О чём? О мужественности.

Двенадцать лет. Двенадцать долгих лет я пытаюсь воспитать из этого инфантильного заморыша мужчину. Случаются моменты, когда негатив в отношении этого человека зашкаливает. Потому что нельзя быть настолько тупой блондинкой, если есть член. Жаль, что в нашей странной семье яйца есть только у меня.

На самом деле я тоже инфантильный. И мне нравится поддаваться чужому влиянию, создавать видимость ведомости, быть мягким и покладистым. И выслушивать бесконечные самолюбовательные монологи Сереги. Мне даже нравится, что из тряпки-куна он стал пусть и нарциссом, но всё же мужчиной. Но иногда хочется связать, намертво зафиксировав, и отъебать по самые гланды, чтобы не выпендривался. Его спасает исключительно то, что я не интересуюсь мужскими задницами. Но блять! Как же иногда хочется поставить его на место именно таким способом. Сдерживаюсь. Потому что могу сломать раз и навсегда. И двенадцать лет псу под хвост.

Но бесконечно обидно за потраченное время и нервы. И силы. И годы. Потому что если сидишь в кабаке, то не делай страшные глаза на счёт, когда в твоём кармане в пять раз больше. Не показывай своего жлобства девушке, которая тебя любит. Не позволяй мне говорить, что я сегодня пойду к ней домой вместо тебя и справлюсь гораздо лучше, чем ты! Не молчи, сука! Дай мне в морду! Хотя бы словом. Не сиди покорной овечкой, которая криво улыбается и свято верует, что девушка будет любить его лишь за смазливую мордашку и охуенные ресницы. Не секрет даже для неё самой, что если я переступлю черту, то приоритеты мигом сменятся. Просто я, сука, честный. Просто мне не хочется делать из неё игрушку. Я не люблю её, она мне – друг. А я не сплю с друзьями. Я не сплю с теми, в кого не влюблён.

Это обида. Это невероятная обида. Во мне ещё не умер ребёнок. И иногда хотелось, чтобы Серёга решил хоть одну из моих проблем, не оставлял меня с ней наедине. Сегодня перехлёст. Зашкал эмоций. Потому что я решил опять всё сам. Конечно, не без помощи друзей и близких. Но без помощи Серёги. И потому случился передоз от его самолюбования. Захотелось дать в зубы. Но я не бью тех, кто слабее меня. Не только морально, но и физически. Это не Паша и не Док, не двухметровые стокилограммовые шкафы. Им можно, походят с пухлыми скулами и оклемаются. Хотя пиздец, потому что я больной и дохлый, низенький и толстый, неповоротливый. Просто пиздить умею. А этот… рассыплется. Я же его за всю жизнь ударил только раз, и то – в плечо. И знаю, чем это обернулось. Как ребёнка ударить. Низко с моей стороны. И подло. Потому больше никогда не поднимал на него руку. А отодрать ремнём по заднице… увольте, мужику под сороковник.

И всё равно, как ни посмотри – баба. А женщин я не бью принципиально. Хоть и обижаю иногда. Только вот что с ним таким делать?

Просто эмоции. Передоз.